— Что может быть круче наркотиков? — удивилсяМаркиз.

— Да до фига! — отмахнулся Рудик. — Оружие,например, или «живой товар».., но не в этом дело.

— А в чем же тогда?

— Как всегда, дело в столкновении интересов…

В это время к столику подошла официантка с подносом, и Рудикзамолчал.

— Диплодок.., бронтозавр… — старательно произносиладевушка, расставляя тарелки, — а вам — ихтиозавр и птеродактиль…

— А вы уверены, девушка, что мясо не жесткое? —осведомился Рудик, с деланным испугом уставившись на тарелки.

— Что вы, у нас очень хороший повар!

— Но все-таки за сто миллионов лет, прошедшие с юрскогопериода, оно вполне могло зачерстветь!

Официантка растерянно захлопала глазами. Наконец до неедошло, что клиент шутит, она хихикнула и удалилась. Выждав еще полминуты, Рудикпонизил голос и продолжил:

— Так вот, дело в столкновении финансовых интересов.«Нординвест» активно вкладывался в строительство, этот рынок достаточностабилен и приносит хорошие доходы, а для отмывания криминальных денег простоидеален: значительная часть платежей проводится «по-черному»…

— Нельзя ли поближе к делу, — вклинился Маркиз —мне нужен не экономический анализ, мне бы понять, как живым из этой переделкивыкарабкаться!

— Ты слушай, — обиженно проговорил Рудик, —информация пока еще никому не вредила!

Но ближе, так ближе. Примерно месяц назад принятопостановление о продаже контрольного пакета акций Охтинского металлургическогокомбината. Комбинат производит около тридцати процентов высоколегированныхсталей в стране, сам понимаешь, какие это деньги. Народ переполошился, всемхотелось погреть руки возле этого большого огня. Но тут масштабы уженемыслимые, подступиться к торгам могли только «титаны рестлинга», олигархипервого ряда. И вдруг на сцене появляется «Нординвест». Надо сказать, всеаналитики были очень удивлены. Компания, конечно, крупная, но не настолько,чтобы прибрать к рукам треть отечественной металлургии! Здесь и куда болеезаметные финансово-промышленные структуры отступились! Стало ясно, что за«Нординвестом» скрывается кто-то еще, кто-то до крайности серьезный,стремящийся скрыть факт своего участия… А это пахнет переделом сфер влияния насамом высоком уровне…

Рудик замолчал, отрезал кусочек мяса, пожевал и недовольнопроизнес:

— Этого я и боялся…

— Чего? — удивленно спросил Маркиз. —Передела сфер влияния?

— Да нет, — Рудик поморщился, — мясожестковато.

— Чего же ты хотел — бронтозавр есть бронтозавр!

— Не бронтозавр, а диплодок! — поправил егоРудик. — А впрочем, один черт. Так вот, когда твой «Нординвест» влез втакую крупную игру, вокруг него начались самые настоящие первобытные танцы, сугрожающими выпадами и размахиваниями каменным топором, вроде этого. —Рудик указал на площадку для танцев, где «первобытная красотка» уже избавиласьот всех своих одежд и теперь извивалась под ритмичные удары барабанов.

— А эта «мисс палеолит» очень даже ничего! —отметил Рудик и снова повернулся к Маркизу. — Так вот, эту фирму пыталисьпрощупать, чтобы выяснить, кто за ней скрывается, но это никому не удалось…

Леня вспомнил историю с налетом самозванцев под видомналоговой полиции. Это хорошо вписывалось в рассказ Рудика.

— Короче, «Нординвест» пока остается темной лошадкой,задействованной в самой крупной и серьезной игре…

Леня вспомнил женщину, которая умерла у него в машине. Онавыглядела достаточно обеспеченной особой, но не настолько, чтобы оказатьсяактивной участницей миллиардной игры. Такие люди не ходят без охраны, нессорятся на улице…

— А Крылова.., кто такая Ирина Крылова, директор«Нординвеста»? — спросил он Рудика, который разделался с «диплодоком» ипридвинул к себе вторую тарелку.

— Да никто, — Рудик пожал плечами, —подставное лицо, марионетка, точнее даже — безделушка, какие раньше ставили накомод. Марионетки хотя бы двигают ручками и ножками, а твоя Крылова простозанимает директорский кабинет, чтобы он не пустовал, и уклончиво отвечает навопросы журналистов. И, кстати, наверняка получает за это довольно большиеденьги. Настоящих владельцев фирмы она, возможно, даже никогда не видела.

— Подставное лицо! — задумчиво протянул Маркиз, апро себя подумал: "За что же ее убили?

А ведь ее наверняка убили!"

На площадку для танцев тем временем вышел «пещерныймедведь», то есть, конечно, человек, одетый в медвежью шкуру. Он поднялся назадние лапы и, громко рыча, двинулся на обнаженную красотку. Та, изображаяиспуг, прыгала перед ним, предоставляя посетителям ресторана возможностьрассмотреть свою фигуру.

— С каменного века, собственно, ничего неизменилось, — изрек Рудик философскую сентенцию, — у кого самыйбольшой топор — тому и Достаются самые сочные куски мяса и самые красивыеженщины! Только сейчас роль каменного топора играют деньги…

В театр Лола приехала почти впритык, разделась в гардеробе ипопросила бинокль. Ее место в партере было довольно далеко от нужной ложи номертри. Конечно, удобнее было бы пользоваться Лениным полевым «цейссовским»биноклем, но окружающие могут не правильно понять. В фойе Лола заметила, чтомужчины обращают на нее внимание.

Это вызвало чувство удовлетворения, но она подумала, чтобыло бы лучше выглядеть скромнее и незаметнее. В ее положении не стоитпривлекать к себе лишнего внимания. Если бы не загар, она и не подумала бывырядиться так ярко!

Место ее оказалось возле прохода, и это было удачно. Сдругой стороны соседствовала немолодая семейная пара — муж, лысоватый иполноватый, а жена, наоборот, очень худая, плоская как доска. Она по-птичьисклоняла голову набок и по-птичьи вытягивала шею. Мужчина скучным взглядомокидывал зал и при виде Лолы очень оживился. Лола развернула программку и тожестала рассматривать зал.

Публика была одета довольно скромно: ведь это Малый оперный,а не Мариинка, куда ходят всякие известные и богатые люди, билеты тудазначительно дороже, а постановки значительно шикарнее.

Лола нашла глазами ложу бельэтажа под номером три. В глубинеее виднелось какое-то движение и тени, но никого не было видно.

Наконец погас свет и началась увертюра. Лола с удовольствиемпослушала бы музыку. Она, в отличие от Леньки, была творческой натурой и нечуралась искусства. Но она пришла в театр исключительно по делу, так чтоследовало сосредоточиться и не отвлекаться. Она подкрутила бинокль и неторопясь, перевела его на ложу номер три, как раз к поднятию занавеса.

Ого, большой прогресс! Теперь можно было разглядеть сидящихлюдей. Вернее, одну даму, которая как раз подходила под описание Ленькинойпассии.